Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]

***

Три дома бога в Унуге быстро нашли себе применение. Один из них, в Э-Ана остался местом их постоянного ночлега и был назван домом ночи. Дом бога в Кулабе превратился в дом работы, а третий дом бога стал домом тайны. Нингишзида объяснил трем сангу, что все три дома ануннакам очень нужны, только будут служить разным целям. В доме Э-Ана они будут жить, в остальных двух будут управлять страной, и творить заклинания.

Сангу остались довольны таким разделением своих обязанностей и, покинув Нингишзида сразу вступили между собой в спор, какой из их трех домов более важен для ануннаков. Спор закончился ничем, каждый из сангу привел неоспоримые доводы в важности своего дома и они расстались очень довольные.

Нингишзида повелел явиться в дом работы четырем городским каменщикам – мах-шидим и Ушшум-Анна. Когда они все собрались во дворе дома бога, Нингишзида позвал их в дом и приказал поставить перед своими гостями кувшины с сикару. Они расселись на низкие стулья и Нингишзида, обведя всех внимательным взглядом, начал говорить о нуждах Унуга.

Он объяснил, что город начинает большое строительство и они будут назначены мах-шидим. Нингишзида упомянул о крепостной стене, которая будет окружать город и великом доме бога Великой Инанны, который своими размерами превзойдет все, что было построено до этого раньше. Мах-шидим не спешили говорить, они пытались понять, как долго продлиться эта стройка. Наконец один из шидим, самый старший и седобородый по имени Бахина сказал:

– Мудрый, Нингишзида! Это не под силу нашему городу! Я могу сказать, что у нас нет столько рабочих рук и столько кирпича. Даже если все наши шидим и нгеме начнут строить, не прерываясь на сон и отдых, это растянется на три жизни человека.

Остальные шидим одобрительно закивали. Они работали с камнем и глиной много Больших солнечных кругов и понимали, что такая работа очень громадна по своему объему. Лишь Ушшум-Анна никак не обнаруживал свои мысли, ожидая, что Георг-Нингишзида сейчас укажет способ, как выполнить эту работу быстро.

Нингишзида действительно встал и, пройдя в соседнюю комнату, сразу же вернулся обратно. В руках он держал полотняный холст, натянутый на деревянные рейки. На холсте был, выполненный Эрешкигаль, рисунок будущего храма Э-Ана. На рисунке Эрешкигаль изобразила не только храм, но и небольшие фигурки людей, что бы указать размеры будущей постройки и ее великолепие. Рисунок был выполнен достаточно грамотно и красиво. Нингишзида установил рисунок на столе и пригласил жестом мастеров подойти ближе.

Увидев его, шидим долго не могли сказать ни одного слова. Такого они никогда не видели. Сам храм был новой для них формы, и точность рисунка лишь подчеркивала массивность форм, уходящих в небо. Шидим доводилось раньше встречать рисунки, которые они использовали при постройке домов, но они были выполнены схематично и приблизительно. Поэтому они не знали, чему удивляться больше: самому рисунку или нарисованному на холсте храму. Они рассматривали творение Эрешкигаль, покачивая от восторга головами, пока Бахина снова не повторил прежние слова:

– Мое ме будет исчерпано, прежде чем закончится эта постройка. И ме моих детей. И моих внуков. Триста Больших солнечных кругов нам придется возводить это здание, энси Нингишзида, даже если весь город Унуг начнет строить его, бросив все свои дела.

Остальные шидим смотрели на рисунок с сожалением. Им понравился новый дом бога. Но в их молчании слышалось согласие со словами Бахина. Да, это невозможно. Возможно, но долго. Очень долго. Нужно ли делать это?

Когда они все снова расселись на стулья, Нингишзида сказал:

– Этот храм очень нужен Унугу! Без храма городу никогда не быть великим. Где будет находиться божественное ме, которое ануннаки определили Унугу? Дома бога в Унуге не вынесут новое ме, данное городу. Город Эредуг имеет дом бога, который много больше, чем любой из трех в Унуге. Чем же наш славный Унуг хуже?

Шидим с важным видом согласились, что Унуг не может быть хуже какого-то Эридуга. Нингишзида продолжал объяснения:

– Этот храм мы будем строить не одни! Многие города Двуречья будут помогать нам. Они будут присылать кирпич и пришлют людей, которые будут укладывать этот кирпич. Камень мы получим с севера и востока, лес – с Дильмуна.

– Кто же из городов захочет строить храм в Унуге? – полюбопытствовал один из шидим.

– Жители города Ур придут сюда всем народом! – объявил важно Нингишзида.

– Как? Почему? – удивились шидим и даже Ушшум-Анна потерял присущее ему спокойствие.

– Море зальет город Ур, и он на много Больших солнечных кругов останется под водой. Люди Ура придут сюда. Они останутся тут и будут помогать нам.

– Так решил ануннак Энки? – несмело вопросили шидим.

– Ме города Ур давно решена Аном и Энлилем! – пояснил Нингишзида. – Энки-ануннак не может противиться воле высших сил. Когда случиться большое наводнение, город Ур будет снесен водами потопа. Поэтому, работники у нас будут. И другие города нам помогут, если Энки попросит их.

– А! – шидим многозначительно переглянулись.

– Мы должны, – продолжал Нингишзида, – определить, где мы будем возводить новый храм, и где мы будем строить городскую стену.

– Но кто будет кормить людей, которые будут работать на строительстве? – задал вопрос Бахина.

– Сами города, которые пришлют людей и будут их кормить, – ответил Нингишзида. – Ануннаки так решили.

– Это хорошо, – лица шидим посветлели.

Нингишзида повернулся к Ушшум-Анна:

– Ты, тамкар Ушшум-Анна, найди и подготовь места еще для десятка кирпичных мастерских. Нам потребуется еще много-много кирпича!

– Да, энси! – ответил он.

– Многие богатые люди Двуречья из других городов, узнав о нашем храме и ме, которая обозначена Унугу, захотят навсегда переехать жить в наш город и будут строить в нем свои дома. Нам будет нужно очень много кирпича!

– Да, энси! – снова ответил Ушшум-Анна, поняв, что до конца своих дней он будет обеспечен огромным количеством покупателей его товара.

– Нам нужно будет много леса! – заметил Нингишзида.

– Да, энси! – уже с улыбкой сказал Ушшум-Анна и, не удержавшись, добавил: – Господин, ты воистину велик и мудр!

Нингишзида посмотрел на притихших шидим и сказал им:

– Никто из жителей Унуга не останется голодным! Те, кто проявят усердие и рвение в работе, те разбогатеют и будут называться Лу-мах – большими людьми!

Шидим довольно закивали.

– Мы поняли тебя, энси, лу-галь Нингишзида и выполним волю ануннаков! – сказали они, уходя от него озабоченные предстоящей работой, но преисполненные радужных надежд.

***

Шидим сразу же приступили к разметке. Они мерили площадь, дома, совещались с шарт. Часть домов было решено снести, а их жителей переселить в новые, вновь отстроенные дома. Решили, что большое строительство будут начинать на утрамбованной глиняной площадке, на которую возложат белые известняковые плиты. Плиты будут служить не только фундаментом, но оберегать постройку от влажности почвы. Размер строения поразил шидим: он был равен 78 метров в длину и 33 метра в ширину. Так начиналось строительство одного из древнейших шумерских храмов, от которого в наше время остались всего лишь развалины. Археологи назвали его Белый Храм. Его отделку внутри оговорили с шидим и решили сделать ее по новому – мозаика. Это была не обычная мозаика, такая как стеклянные витражи. Стекла еще не знали. Но мозаика из глины. Глиняные конусы – зиггати – будут иметь шляпки, которые будут окрашены в черный, красный и белый цвета. Потом эти конусы будут вбиты в глиняную штукатурку и образуют сплошной пестреющий геометрический узор.

Храм будет иметь пандусы, а в связи с отсутствием окон должны быть оставлены проемы под плоскими крышами для внутреннего освещения. Входы в храм решили делать в виде арок.

Храм обещал выглядеть красивым и многие унугцы сами добровольно включились в работу.

Забегая вперед, скажу, что жителям Унуга одного храма показалось недостаточно. Через два Больших солнечных круга они приступили к строительству второго, а затем третьего храма, которые были не менее величественны.

Вторая постройка, здание, не ставшее храмом, но превратившееся в известное в настоящемьКрасное здание, которое стало своеобразным Шумерским сенатом, будет состоять из большого двора между двумя святилищами, и иметь портик с восемью массивными колоннами из сырцового кирпича, расположенными в два ряда. Боковые стены двора, сами колонны и платформа этого храма тоже будут покрыты глиняной мозаикой.

Третье здание-храм, размерами превышающий первый, внешне и внутри совсем будет не похож на первые два и представит собой абсолютно новый архитекторский проект: на одном из концов здания от святилища будут отходить трансепты, а посредине находится дверь, ведущая в расположенную по основной оси здания отдельную камеру. Входы, проделанные в обоих трансептах, будут вести в огромное Т-образное святилище, со всех сторон окруженное боковыми камерами. Внешние фасады будут украшены сложной резьбой, а по обеим длинным сторонам глубоко врезанные в фасад орнаментальные ниши чередоваться с лестничными клетками, иногда имевшими вход с внешней стороны здания[52].